Выполнив недостижимую несколько лет задачу – добраться до реки Урал на территории Казахстана, у нас неминуемо встала другая задача – вернуться в Россию. Мы – это описанная в части 1 команда из пяти человек на двух джипах и одном 50-кубовом скутере (TGB 101r).

Позарез нужно было заправиться горючим – ведь обратный путь по карте обещал еще больше песков и километров. А для этого поменять рубли на тенге (мы пытались это сделать в России в Красном Яре, но там центральный банк, выглядевший весьма респектабельным, работал до 16.30, а мы чуток опоздали). К тому же, надо было получить штампик в миграционных картах – без него, по истечении пяти суток, нас могли запросто посадить в тюрьму за нарушение миграционного режима. Не только в Москве ловят азиатов, подобная процедура проводится и в бывших республиках СССР. Для решения этих задач отправились в ближайший город Махамбет.

Регистрация и обмен валют на базаре (курс, кому интересно, 1 руб = 5 тенге) не заняли много времени, хотя везде нас окружала толпа людей. Но столкнулись с полным отсутствием в городе 92-го бензина: закрылся атырауский нефтеперерабатывающий завод. Хотя вокруг полно иномарок, явно рассчитанных на такой бензин, но на колонках его не нет и неизвестно, когда будет. Помог начальник миграционной службы, который договорился о заправке на одной из пригородных колонок. И вот мы вновь покидаем асфальт и цивилизацию, на этот раз курс строго на запад, но севернее нашей первой части маршрута.

После 30км петляний по глинистой пустыне начались пески. Первые встреченные барханы возле поселка Шауптен оказались громадными по площади, прямо кусок Сахары. Здесь, проводя фотосессию, застрял «Лендкрузер» - оказалось, что не работает ни одна блокировка. Вытолкав вручную, продолжили путь. Ночевать встали в другой «песочнице». В темноте поднялся на бархан, зрелище, скажу вам, потрясающее: во все стороны до горизонта – ни огонька, а вверху, низко-низко висят мириады звезд.

Следующий день был полон песчаного эшна, важной частью которого было ориентирование. Хотя спутниковых навигаторов и ноутбуков с закаченными генштабовскими картами у нас было больше, чем людей, это не помогало, если не было дороги. Ведь езда «по азимуту», из-за рельефности местности, снижала скорость до 5-10км/ч и минимум вдвое удлиняла путь, поскольку приходилось объезжать песчаные кочки и воронки. А дорога, точнее следы когда-то проехавших машин вели, куда попало, только не на запад. Селения, указанного на всех картах как «Комсомолец», на деле, видимо, не существовало, как и дороги, к нему ведущей. Встречающиеся время от времени дорожные указатели тоже не вносили ясности – они только для местных.

У одного из пастухов мы узнали, что здесь была территория ракетного полигона, и все показанное на карте, видимо, - дезориентация «вероятного противника». Нам же это обходится в пережог бензина (у скутера расход на сложных участках подскочил до 8л на сотню) и не ясно, хватит ли его до России. Аборигены очень своеобразно описывают дорогу, причем направления, показанные рукой – какие-то кругообразные. Например: проедите туда-то (кругообразный жест), потом туда-то (еще один), там стоит верблюд, от него влево (а рука показывает вправо). Часто вообще по-русски не говорят. Вскоре, поняв малоинформативность ответов, мы лишь формально спрашивали, махнув рукой на запад: «Уштаган»? Нам отвечали «Уштаган», и мы ехали дальше, выбирая из паутины колей ту, которая шла с наименьшим отклонением от курса.

Наконец, после еще одной ночевки и прописав в навигаторах трек, не совпадающий ни с одной из дорог на карте, мы приблизились к Уштагану. Поселок расположился на берегу большого солончака, и представляет собой десятка три приземистых обмазанных глиной строений (назвать домами – язык не поворачивается). Для местных жителей это оплот цивилизации: есть магазин, подобие бензоколонки, дизель-электростаниция, которую включают по праздникам или к приезду районного начальства. Единственное приличное в поселке здание – школа. Мы докупили продуктов (взяли рубли), а мне пришлось заправляться – взятую в Махамбете «двадцатку», на которой я рассчитывал доехать до России, скутер благополучно «схавал». Я не раз бывал в Казахстане и не питал иллюзий по поводу качества топлива. Здесь его лишь два вида - «солярка» и «бензин». За десять литров дурно пахнущей жижи, которую вынес с заднего двора магазина малолетний сын продавщицы, с меня взяли 170 рублей. И на том спасибо!

Дальше начался наезженный большак, показанный на картах и атласах. Его отмечала «бывшая ЛЭП», от которой остались лишь «пасынки» в земле – провода и деревянные столбы поперли. Подъехали к единственной «официальной» достопримечательности на несколько сот квадратных километров пустыни – памятнику на месте рождения казахского поэта и домриста Курмангазы. Он был для казахского народа что-то типа Пушкина и Чайковского в одном лице. Его именем в западном Казахстане названо буквально все: улицы, школы, колхозы, пункты погранпереходов и даже противочумная станция.

Неподалеку расположились природные достопримечательности – возвышенность Бесшокы и бархан Кюгат. К последнему, названному байкерами-караванщиками «Гранд Барханом», мы почти каждый год добирались на мотоциклах из базового лагеря на Кигаче.

Отведя душу экстремальной ездой по солонкаку и бархану, тронулись дальше, теперь уже на северо-запад. Участок дороги здесь знакомый, и сначала мы должны попасть на стоянку пастуха по имени Алик. Это его русскоязычный ник, само имя, как и большинство казахских, труднопроизносимо. Неподалеку от бархана Кюгат есть интересное место под названием Биштерек, обозначенное даже на глобальной GPS-карте. Название стоянки образовано от казахских слов «биш» – шесть, и «терек» – колодец. Это древнее место, где действительно шесть колодцев, примечательно еще тем, что местные жители стащили сюда с расположенного неподалеку российского ракетного полигона Ашулук разный высокотехнологичный металлолом. Так, в ограде загона для скота вместо столбов использованы корпуса ракет. А неподалеку есть стоянка, на которой футляр от ракеты приспособлен для поилки животных.

В этой части пустыни песков меньше и ехать можно быстрее – до 50км/ч. Однако ориентирование в паутине следов отнимает время, и общий дневной пробег никак не хочет перевалить за 150км. С заходом солнца подъезжаем к стоянке Алика, однако людей на ней нет. Только коровы «автопилотом» возвращаются в свои загоны, где-то рядом бродят лошади, лают собаки. Колодец, из которого мы заправляемся водой, примечателен тем, что в прошлом году проезжавший здесь член нашей экспедиции Сергей Stealth внес эту точку вместе с фотографией в мировую спутниковую карту http://maps.google.com. Утром подъехал на мотоцикле Алик с приятелем, оба с интересом рассматривали скутер – такого «зверя» они никогда не видели.

Легко выехали на «казахский автобан» у поселка Асан, доезжаем по нему до другого поселка Азгир. Особенность этой дороги не в покрытии (которого нет), а в том, что по нему может проезжать насколько автомашин в день – по местным понятиям это «напряженный траффик». Однако потеряться здесь невозможно, и при желании через 75км можно оказаться на погранпереходе Балкудук, а там и до российского города Харабали рукой подать. Но это - в крайнем случае, а так наш маршрут должен забирать на север, к Ханской ставке и озеру Эльтон. Взвешиваем запасы горючего – вроде его хватает, тогда поедем по намеченному пути.

Если не знать ничего про Азгир, то можно проскочить мимо и ничего забыть. Однако еще в недавнем прошлом Азгир был центром секретного атомного полигона. Сегодня об этом напоминают огороженные колючей проволокой площадки – места радиоактивных захоронений, свалка экзотической техники и огороженный охраняемый объект. Да еще периодические публикации в местных газетах о высоком уровне заболеваний местных жителей. А так – поселок как поселок, разве что за водой ездят за несколько километров – местная отравлена тяжелыми металлами.

Итак, от Азгира, оставившего гнетущее впечатление (даже водку не стали там покупать), взяли курс на север. Вторая часть маршрута, которую прошли за четыре дня, составила 450 км по песчаному бездорожью, а всего с начала пути по пустыне – 840 км.

В следующем выпуске я расскажу о том, как мы сделали важнейшее археологическое открытие, побывали в Ханской ставке, долго не могли найти путь на родину, а когда нашли – чуть было не оказались в кутузке. И еще про подготовку скутера и его поведение в тяжелейших условиях.

Окончание: Прикаспийская пескоструйка. Часть 3