- Cтраничка Зигмунда Колоссовского
- ТУРИЗМ
- Встречи с настоящими путешественниками
- Иван Ксенофонтов, мотожурналист и путешественник
- Товарищи по туризму
- История отечественных мопедов
- Мопед и экипировка
- Мотогараж за 5000 рублей
- Дача и окрестности
- В стиле "ретро"
- Ретроавтомобили на улицах
- Продам коллекцию автомобильных значков
- Продаю коллекцию мото значков
- новости сайта
За белым слоном
История эта началась так давно, что трудно себе это представить. С тех пор уже, как град Китеж, канула в небытие страна, где все началось, давно нет участников событий, решительную революцию претерпело все, от техники до социальных и общественных порядков, остается удивляться как длинна человеческая жизнь, порой вмещающая в себя несколько исторических эпох и, тем не менее, позволяющая помнить самые незначительные детали происходившего.
Итак, почти пятьдесят лет назад, на рубеже шестидесятых и семидесятых годов прошлого столетия, в популярном журнале “Наука и жизнь” была опубликована статья…
Здесь напрашивается маленькое отступление: журнал этот, судя по всему, издается и по сей день. Иногда я вижу его среди кучи иллюстрированной макулатуры на витринах газетных кисков. Тираж его – никчемные несколько тысяч экземпляров – если бы его подписывали и покупали, то не хватило бы и на микрорайон, вроде того, где я живу в настоящее время. Не то в прежние годы! Каждая, подчеркиваю, каждая семья в СССР, претендующая на интеллегентность, а таковую претензию заявляло процентов 60 – 70 населения, считала делом чести добыть подписку на те и иные “толстые” журналы. Тиражи зашкаливали за миллионы, а распределение ограниченной по объективным причинам подписки выливалось в интриги и скандалы.
Но полно, отрубивши голову не будем плакать об испорченной прическе.
Итак, я, четырнадцатилетний пацан, воображающий, что интересуется древнерусской архитектурой, прочитал статью с интригующим название “Каменный кроссворд на стенах древнего собора”.
Излагалось же в статье следующее: есть в близких пределах от Москвы, на землях прежнего Владимиро-Суздальского княжества городок, именуемый Юрьев-Польский (Польский – потому что вокруг Суздальское ополье и ради отличия от другого, не менее древнего Юрьева, который ныне отчего-то называют Тарту). В XIII веке при удельном князе Святославе Всеволодовиче была там построена каменная церковь, которую князь украсил великолепнее других церквей, ибо, как говорил летописец, «снаружи всей церкви были резаны из камня святые чудны велми». Завершено строительство было в роковом для Руси 1238 году. Через несколько месяцев в пламени сожженных Батыем городов погибли искусные архитекторы и камнерезы, как впрочем погибли и сама Русь. То что возникло через 250 лет рабства и вассальной зависимости было уже Россией, страной с иной историей и культурой.
Собор, впрочем разрушен не был, но город, многократно страдавший от набегов и несколько раз сожженный до тла, обратился в село, немногочисленным жителям которого было не до поддержания былого великолепия стольного града.
В XV веке собор обветшал, а поскольку воздвигнут он был на искусственном холме, который ополз, то рухнуло и само здание.
Разрушение известной святыни не прошло мимо внимания Великого князя крепнущей Московской державы. «Во граде Юрьеве в Польском бывала церковь камена святый Георгий… а резана на камени вси, и развалилася вси до земли; повелением князя великаго, боярин Василий Дмитриев ту церкви собрал вся изнова и поставил, как и прежде» (Ермолинская летопись).
Поставил, да не как прежде. То ли боярин Дмитриев подобно нынешним реставраторам не обошел своего кармана, то ли были в те времена объективные трудности с финансированием, но на месте “вельми дивного храма” воздвигнуто было из обломков строение раза в полтора ниже и существенно проще архитектурно. Главное же, гордость суздальской архитектуры, стены, сплошь украшенные резными барельефами, сложены были кое как, абы поднять рухнувшие камни.
В результате изумительные по красоте цельные картины превратились в некий каменный кроссворд, в котором разобраться стало трудно.
Далее статья повествовала, что благодаря возможностям, явившимся с развитем вычислительной техники, сфотографированные резные камни, были идентифицированы и расставлены на макете по своим местам. (Сейчас это кажется естественным, но не следует забывать, что в 60-е годы прошлого века компьютеры представляли собой всего лишь большие арифмометры).
Итак, ваш покорный слуга, в компании с другом, решил съездить, посмотреть на чудесный храм, пока его еще не успели отреставрировать, тем более, что до этого мы уже побывали во Владимире, Суздале и Боголюбове, полюбовались церковью Покрова-на Нерли и т.д. и т.п.
В те баснословные времена дорожные расходы были ничтожны, а опасности для путешествующих подростков не сравнимы с современными. Маньяки на российских просторах еще не завелись, а уголовная шпана считала, что связываться с малолетками западло.
Электричка до Александрова, оттуда автобус и мы оказываемся в городке, где время уснуло.
Не даром в это же самое время в Юрьеве Польском снимали фильм «Золотой теленок». Да, уездный городок Арбатов это и есть тот самый Юрьев Польский и никакие многоэтажки и подъемные краны не лезли в объективы камер, нацеленных на Остапа и Шуру Балаганова, наблюдавших за кружкой пива «только для членов профсоюза», как из горсовета выносят непутевого «нарушителя конвенции». Там же, по центральному скверу Паниковский бежал с гусем и разъезжал на великолепном «Лорен-Дитрихе» с табличкой «Эх, прокачу!» Адам Козлевич. Но тогда мы этого еще не знали.
Итак Георгиевский собор предстал перед нами, слегка заросший крапивой и ограденный проржавевшим железным заборчиком.
Мы досыта налюбовались великолепной суздальской резьбой, побродили по городским улочкам, мощеными булыжником, заглянули в местный краеведческий музей, где дремлющая старушка махнула рукой: смотрите что хотите, какие билеты, а обратно вернулись железной дорогой. Поезд Кинешма – Александров был составлен из вагонов, претендующих на участие в съемках фильма о событиях начала XX века и влеком был самым настоящим паровозом. Приключение получилось захватывающим.
Это присказка, сказка случилась почти через пятьдесят лет.
Прошедшие бурные годы мне было не до юношеских увлечений. Но с некоторых пор, стала являться мне мысль: а не проделать ли вновь путешествие юности и посмотреть, что же стало с городком и стоящим в нем храмом. Препятствием этому было существенное расстояние до цели. На мопеде дневной пробег свыше 250 км - уже подвиг, а учитывая необходимость объехать Москву, получалось существенно больше.
Так дело длилось до нынешнего года пока обстоятельства не изменились.
Те, кто не поленился прочитать на этом же сайте захватывающую историю о моем путешествии в Мурманск, представляют себе, как завелась у меня собственная «Антилопа Гну». Теперь расстояние, время года и погода перестали играть роль. Можно было ехать. И я поехал. Дорогу и приключения со мной разделила очаровательная спутница Ю.С., которой не впервой было терпеть мою незадачливость.
Дорога на Юрьев Польский от родной для Ю.С. Черноголовки вела по древнему Стромынскому тракту. Проложена она более тысячи лет назад переселенцами с востока на запад в те времена, когда Москвы еще не было, а была необходимость связать «залесские» владимиро-суздальские земли с западными, смоленскими и брянскими. Этой дорогой в своих «разъездах» из Смоленска и Киева во Владимир и Ростов пользовался еще Владимир Мономах, упоминавший об этом в написанном им в 1017 г. «Поучении».
В своем сложившемся виде дорога соединила укрепленный старинный город Суздаль с более молодой Москвой.
Мы весело катили по извилистому шоссе, а вокруг пробивающиеся меж туч лучи солнца освещали картины золотой осени и симпатичные придорожные села. Так продолжалось до тех пор, пока мы не приблизились к городу Кольчугино. Сам по себе этот город достоин осмотра, тем более, что это родина российской алюминиевой промышленности. Вскоре после революции здесь заработал завод, выпускавший знаменитый кольчугалюминий для авиастроения. Завод этот работает и поныне, но процветания городу не принес. Особенно дорожному покрытию. тем более, что навигатор упрямо гнал нас по каким-то закоулкам, а при любой попытке двигаться по нормальным улицам грозно бубнил “Вы ушли с маршрута!”
Наконец Кольчугино осталось позади и вскоре мы въехали в город, бывший целью нашего путешествия. Конечно мы сразу поехали в центр, к кремлю.
Древние валы сохранились не очень хорошо
На переднем плане памятник князю Юрию Долгорукому. Как видите, он радикально непохож на конную фигуру, стоящую на Тверской улице в Москве напротив Моссовета (Мэрии).
Зато Михайло-Архангельский монастырь отреставрирован и доступен для осмотра.
Вот что пишут о нем: «Монастырь основан в XIII в. Неоднократно перестраивался и все сегодняшние сооружения моложе - датируются XVII-XVIII веком. С западной стороны все еще сохранилась древняя стена (1555) с тремя башнями. Все остальные части стены более поздние и были построены уже не как крепостная стена, а обычная ограда.
На территории монастыря расположены - Богословская церковь (1670) со святыми воротами в первом ярусе (выполняет роль надвратной церкви), Михайло-Архангельский собор (1729) с пятью главами, Знаменская трапезная церковь (1625), Георгиевская деревянная церковь (1718), построенная одним топором без пилы и единого гвоздя. Лучшей из построек является колокольня 1683 г.
Монастырь не действующий, на его территории расположен Юрьев-Польский историко-архитектурный и художественный музей, представляющий интересные экспозиции: Художественная резьба по дереву (экспонаты XV - XIX вв) и П.И. Багратион - национальный герой России (представлены подлинные предметы из имения князей Голициных из с.Сима).»
Мы, конечно, первым делом отправились… перекусить. На голодный желудок культура плохо усваивается. Внимание наше привлекло кафе «Золотой теленок», эксплуатирующее славу фильма, который снимали поодаль.
Интерьеры кафе. На стенах увеличенные кадры из фильма.
Затем мы отправились в монастырь и конечно в первую очередь полезли на колокольню. Вход туда открывался дверью высотой чуть более метра. То ли народ с тех давних пор подрос, то ли сделано было это специально, чтобы входящий автоматически кланялся и преклонял колени.
Лестничные переходы тоже не отличались простором и мне, мужчине в самом расцвете сил, по выражению Карлсона, пришлось ежиться и сгибаться, чтобы не повторить на каком-нибудь повороте судьбу Винни-пуха.
На двери прикноплено было объявление, запрещающее звонить в колокола. Мы, конечно, его проигнорировали.
С колокольни открывался очаровательный вид на городские пределы:
На переднем плане та самая церковь, что изготовлена одним топором без применения плотницких инструментов и прочих метизов.
Башня в которой располагается музей народных промыслов.
А с этой стороны от главного входа в монастырских палатах расположился музей посвященный Петру Багратиону. В оном почему-то фотографировать не разрешили, впрочем и экспонатов, достойных внимания, было не так много: карета, в которой раненного полководца привезли в село Сима, в имении своего друга и родственника Б. А. Голицына, обстановка, воспроизводящая кабинет в господском доме и несколько реликвий 1812 года – оружие, мундиры и знамена.
А вот и деревянная церковь, выстроенная единым топором:
Как видно, освещение в ней предполагалось исключительно от неугасимых лампад и свечей – окон практически нет. Не сразу нам удалось найти и дверь в это архитектурное чудо. Более всего церковь напоминала знаменитую избу на курьих ногах, с какой стороны ни заходи, все время повернута к тебе задом. Только тщательный осмотр позволил обнаружить вход в храм, размером примерно как в будку крупной собаки.
Вот так оригинально держится крыша, поскольку, как уже упоминалось, гвоздей у строителей не было.
Вид на колокольню и пятиглавую Знаменскую трапезную церковь
Осмотрев монастырь и музейные достопримечательности, мы устремились к цели нашего путешествия – Георгиевскому собору.
Оглядевшись, я вдруг ощутил ничтожество прошедших лет. Храм стоял точь в точь таким, как и 47 лет назад! Даже ржавая железная оградка никуда не делась! Что касается исправления огрехов средневековой реставрации, то простоял собор без этого 500 лет, постоит и еще сколько нужно. У государства и без него есть проблемы, а РПЦ больше озабочена приватизацией полезной недвижимости и воздвижением храмов-новоделов квадратно-гнездовым способом.
Нельзя однако не упомянуть, что в 1923—1936 годах были проведены реставрационные работы, которыми руководили Пётр Барановский и Игорь Грабарь, в ходе которых пристройки XVII-XIX вв, скрывавшие основной собор, были разобраны. Последующие реставрации собора проводились в 1957—1960 годах Георгием Вагнером. Он полностью или частично реконструировал композиции: «Троица», «Распятие», «Семь спящих отроков эфесских», «Даниил во рву львином», «Три отрока в пещи огненной», «Вознесение Александра Македонского». Такая забота о древнем памятнике плохо вяжется с культивируемым церковниками образом большевиков, норовивших взорвать любой подвернувшийся храм божий.
При перестройке XV века очертания собора были существенно искажены: после восстановления в 1471 году от собора 1230—1234 годов сохранились: с запада — первый ярус притвора и северная половина стены до верха аркатурно-колончатого пояса.
С востока — цоколь апсид.
С юга — притвор и прилегающие стены (ближе к углам они сохранились лишь до цоколя).
С севера — притвор и наиболее значительная часть стен собора (на центральном и западном пряслах уцелел аркатурно-колончатый пояс).
Были утрачены стрельчатые абсиды и ступенчатые закомары, здание приобрело грузные, приземистые очертания. Некоторое представление о былом величии дает картинка в летописи и Успенский собор в Московском кремле, выстроенный по образцу Георгиевского.
Интересно, что в летописной картинке изображен князь Святослав, который по утверждению летописца «сам бе мастер», то есть выступал в качестве архитектора и руководил строительной артелью.
Так или иначе, но главным украшением Георгиевского собора остается резьбы по белому камню, выполненная в замечательных традициях суздальской художественной школы.
Мы бросились разглядывать и снимать прекрасные барельефы. Был в нашем энтузиазме и корыстный мотив. Читая опубликованные в последнее время материалы по истории и архитектуре Георгиевского собора, я наткнулся на любопытное упоминание о изображенном на одном из барельефов слоне. Мастер-резчик, понятно, живого слона никогда не видел, да и описание зверя дошло до него явно из третьих рук, сильно искаженным. Во всяком случае, слон изображен им был с когтистыми лапами и заячьими ушами.
Автор статьи утверждал, что найдя изображение слона на храме самостоятельно, можно смело загадать любое желание.
Желаний у нас скопилось много и мы старательно исследовали стены со всех сторон. Вотще! Нам попадались грифоны, сирины, кентавры, львы, быки – слона не было!
Только дома, изучая сделанные снимки, искомого слона удалось обнаружить.
Трудность заключалась в том, что увидеть его можно было отойдя от стен. Все как обычно, чтобы увидеть что-то существенное надо не копаться в деталях, а отступить и взглянуть на проблему со стороны!
Вот он, знаменитый белый слон.
Увеличен:
Ну и иные, не менее интересные картины:
Попасть внутрь собора нам не удалось. Во время оно двери были заперты на замок, “покрытый не то ржавчиной, не то гречневой кашей” (цитата из бессмертного Золотого теленка). С тех пор изменился только замок, стал новее, но никаких пояснений на дверях, кроме призыва “не курить” так и не появилось.
А жаль, согласно http://www.kawelmacher.ru/science_kavelmakher6.htm внутри должен находится так называемый Святославов крест – композиция, состоящая из семи фрагментов — пяти громадных каменных досок и двух стенных квадров со снятой хвостовой частью, распадающаяся на три независимых друг от друга настенных рельефа: на «Распятие с предстоящими» на трех досках и одном квадре (на нем вырезана верхняя перекладина креста с Престолом уготованным; на изображенных на отдельных досках двух святителей в молитвенных позах (остатки неизвестной четырехфигурной деисусного типа композиции) и на так называемый камень с надписью, сообщающей о поставлении «креста» князем Святославом.
Увы, увидеть его нам не удалось.
Взамен гипертрофированного Троицкого придела, снос которого планировался еще протоиерей Александр Знаменский, который был настоятелем храма с 1889 по 1917 год, в 1912 году начали строительства храма св. Троицы (освящен в 1915 г.). Мировая война помешала закончить его строительство, а революция и вовсе отставила этот вопрос на будущее. Сейчас собор достраивается – восстанавливается.
Впрочем темпы работ и сейчас не ударные, заметно, что строительные леса сами уже требуют реставрации.
Осмотрев памятники и святыни кремля, мы заглянули в городской сад у крепостных валов. Оный пользуется славой места непременного посещения всеми Юрьевскими брачующимися отчего украшен исполинскими обручальными кольцами. Самые кольца и мостик через канаву поблизости увешаны замками, символизирующими крепость семейных уз новобрачных.
Затем внимание наше привлек старый гостиный двор, который и ныне несет в себе уйму лавок и магазинчиков. Правда, в отличие от XIX столетия, торгуют там преимущественно китайским ширпотребом. Однако нашлась и лавка, где мы купили вкусное молоко местного молокозавода.
Центральный сквер выделен в Юрьеве в пешеходную зону и очень живописен.
На него выходит здание гимназии, выстроенное еще в 80-е годы позапрошлого столетия.
Пройдясь по центру города, мы решили не осматривать его прочие церкви, относящиеся преимущественно к XIX веку (хотя вот симпатичная колокольня),
а сьездить в имение Симы, где скончался Петр Багратион. До него сказали нам, было всего 20 км по хорошей дороге.
До имения мы добрались быстро, но оказалось, что внутрь попасть нельзя. В доме располагалась сельская библиотека, дом культуры и какие-то учебные классы. В виду позднего времени все уже было заперто.
На стене присутствовала мемориальная доска:
Перед усадьбой был небольшой парк с мемориальным монументом героям ВОВ. Дубы парка возможно помнили еще и отечественную войну 1812 года и видели легендарного полководца, скончавшегося в барском доме.
На другой стороне дороги, за речкой стоял храм, где первоначально Багратион был погребен.
Как известно, позднее, стараниями друга и адьютанта Багратиона –Дениса Давыдова (легендарного гусара-партизана и поэта) прах генерала был перезахоронен на Бородинском поле.
Однако стало уже смеркаться, начал накрапывать дождь и надо было думать о ночлеге. Сориентировавшись по карте, мы решили не ехать обратно Стромынским трактом, который узок и извилист, а направится вперед в сторону Переславля-Залесского. Оттуда шло к Москве Ярославское шоссе (М8 Холмогоры), представляющее собой настоящий автобан.
Но когда мы наконец добрались до Переславля уже стемнело и решено было заночевать в гостинице. Таковых в Переславле-Залесском, городке живущем туризмом было более чем достаточно. Нас приютил отель с оригинальным названием «Сельдь царский посол». Ночлег в нем был не слишком дорогостоящий, а удобства и чистота номера вполне приемлимы. Единственно, мансардное окно при попытке открыть его обрушило на нас водопадик дождевой воды.
Отужинали мы в гостиничном ресторане (цены более чем демократические), там же можно было померяться ростом с государем Петром Алексеевичем и прочесть его указ о поведении на ассамблеях.
Вечером мы предприняли еще прогулку по городу, но тьма и дождь, разогнавшие мещан по своим жилищам, помешала и нам провести полноценную экскурсию. Все же мы осмотрели центральную площадь со Спасо-Преображенским собором, на стене которого утверждена доска с надписью, что рядом помещались палаты, где родился знаменитый князь Александр (Невский).
Снимать во тьме было уже затруднительно, да и позднее время не дало пройтись по городу, в котором тьма важных достопримечательностей. О них мы расскажем как-нибудь в другой раз.
Наутро по трассе М8 Холмогоры мы часа за три долетели до Москвы без всяких преключений.